Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 69
На склоне в тени густых можжевельников лицом вниз лежало тело. Лиза, смутившись своего порыва, в первый момент подумала с неприязнью, что это отсыпается, не дойдя до дому, один из тех господ, которые отдых не считают отдыхом без обильных возлияний. Но его ноги в белых парусиновых брюках были вывернуты столь неестественно, что не составляло труда понять: от этого сна его способен пробудить лишь трубный зов архангела.
Глава 3
Стих оголтелый стрекот цикад, замолкли похоронные стенания раннего оркестриона на набережной – в ушах гремел, больно отдаваясь в черепе и заглушая все звуки, пульс крови. От поверженного на груду выбеленных камней тела веяло такой неподвижностью, будто и оно, и горсть рассыпанных монеток возле его скрюченных пальцев лежали тут от начала времен. Вокруг смыкались, вставая мрачным строем, шершавые, корявые стволы, и казалось, что в мире больше нет ничего живого, кроме одинокого черного жучка, который упорно полз, пытаясь выбраться из лабиринта ажурных теней, по спине мертвеца, обтянутой холстиной дешевого пиджака.
Левандовский, стиснув Лизину руку своей лапищей, что-то говорил, но Лиза ничего не слышала. Ей до безумия хотелось завопить во всю мочь, завизжать так, чтобы донеслось и до Стамбула, и с ногтями, с кулаками наброситься на своего спутника, затащившего ее в это гиблое место. Нечего сказать, хорош спаситель! Это что же – наш герой отечества любую женщину волочет в кусты после пяти минут знакомства? Ну, натурально решил не тратить времени, чего ему церемониться с какой-то актеркой… И то сказать, не сама ли она, как последняя дура, повела его в заросли, да еще похвалялась тем, что разгуливает без белья, будто это и без того не заметно! А если бы он в пылу внезапной страсти завалил ее прямо на труп?! То-то был бы кошмар! Да после такого она бы в жизни не смогла заснуть… Ей было жутко смотреть на мертвое тело, но против своей воли она все косилась, косилась на него ошалелыми глазами.
Летчик пытался загородить от нее мертвеца, тянул ее куда-то, но Лиза нетерпеливо высвободилась – и тут же, уловив краем глаза след движения в кустах, шарахнулась к спутнику в поисках защиты. Нет, должно быть, почудилось. И Лиза, отведя его руку, готовую обхватить ее за плечи, отстранилась и двинулась к покойнику, несмотря на свербевшее где-то под ложечкой непонятное предчувствие.
Левандовский, едва не оттолкнув Лизу, первым одолел два-три шага, отделявшие их от мертвеца. Взявшись двумя пальцами за его запястье, он отметил с ноткой удивления:
– Надо же, совсем теплый! Бьюсь об заклад – еще пять минут назад он был жив и здоров…
– Может, он только без сознания? – промолвила Лиза, с трудом вытолкнув слова из пересохшего горла. Ее саму передернуло от звуков речи, ворвавшихся в могильное безмолвие, и она вновь оглянулась на кусты за плечом.
– Без сознания, как же! – криво усмехнулся Левандовский. – Смотрите, у него шея сломана! Но чтобы вы не сомневались…
Он схватил мертвеца за плечи, без усилий перекатил на спину, и Лиза отпрянула, не сдержав сорвавшегося с губ крика, когда голова покойника, мотнувшись на гуттаперчевой шее, уставилась на нее лицом, перекошенным предсмертной гримасой. Ей ничего не стоило узнать этого чернявого человека со впалыми щеками и поредевшей шевелюрой, в потрепанном летнем костюме поверх нечистой сорочки и в сандалиях, под которыми усопший, к ужасу поборников строгого стиля, носил дырявые носки – так прочно он успел влезть в ее жизнь. Не он ли не далее чем позавчера, невесть как пронюхав о ее прилете, назойливо преследовал ее на аэродроме, стараясь запечатлеть на пленку каждый ее шаг и жест? До ужаса странно было видеть его здесь, такого шумного и настырного, а теперь навсегда замолкшего, с застывшим в глазах последним кадром, который никогда уже не будет проявлен и отпечатан… Лиза опустилась на колени рядом с покойником, словно ее манил к себе его невидящий взгляд, и Левандовский поспешно сказал:
– Не трогайте его! Незачем вам оставлять на нем отпечатки пальцев, – пояснил он, решив, что Лиза хочет закрыть мертвецу глаза.
Выудив из кармана сверкнувший золотом портсигар, он протер его обшлагом и поднес к губам покойника:
– Видите – не дышит.
Портсигар вправду остался чист. В его блестящей поверхности Лиза увидела собственное туманное отражение, а поверх него – гравировку вычурным курсивом: «На вечную память от 3. Ш.».
– Вы его знаете? – спросил Левандовский.
– Да, – неохотно ответила Лиза. – Это Костанжогло, репортер из Ялты. Охотник на знаменитостей.
– Репортер, значит? Хотел бы я знать, что он в этих кустах позабыл… – приговаривал Левандовский, обшаривая карманы покойника. – Так и есть, Никифор Костанжогло, «Ялтинские ведомости»…
Он бегло просмотрел найденное у мертвеца редакционное удостоверение, уделив ему не больше времени, чем смятой картонной коробочке из-под фотопленки Kodak. Еще меньше интереса у него вызвали связка ключей, целлулоидная расческа, нечистый носовой платок, пачка папирос «Ира». Левандовский распихал все это барахло обратно по карманам усопшего и поднялся.
– Ну-с, прочее – не наша забота.
Как, и это все?! Затащил ее сюда, заставил любоваться мертвецом, а теперь бросает дело на самом важном месте! Сам же говорил, что покойный неспроста полез в заросли – и, видать, так же неспроста его укокошили! В самом деле, что репортеру могло здесь понадобиться? Может, его тоже потянуло на любовные приключения? Но куда же тогда делась его спутница – если, конечно, при нем была спутница? Не могла же она так быстро и бесшумно скрыться! Какая жалость все-таки, что в глазах убитого не остается следов его последних мгновений перед смертью…
Во всяком случае, так просто Лиза уйти не могла – следовало подобрать оброненную шляпку, повисшее на можжевельнике полотенце, мокрые части купального костюма, ступенями грехопадения отмечавшие приведший ее сюда постыдный путь. Нагибаясь за вещами к земле, Лиза украдкой косилась на Левандовского. Тот тоже наклонился было, но так ничего и не поднял, и Лиза, не дождавшись от него даже такой малой помощи, вновь была готова взорваться от подступавшей к горлу ярости.
Скрежеща зубами, она поплелась за Левандовским. Каждый шаг, уводивший Лизу от покойника, давался ей с трудом. То ли она боялась бросать его, раньше только досаждавшего ей, а после смерти неожиданно выручившего, то ли ее удерживала какая-то неясная мысль, додумать которую помешали злость и обида.
В конце тропинки снизойдя, наконец до любезности – подав своей даме руку, чтобы помочь ей выбраться через высокий бордюр на проезжую дорогу, – Левандовский распорядился:
– Вот что, Лиза, вы отправляйтесь домой, а я – в полицию.
– Но мы же вместе…
– Хотите, чтобы ваше имя по всем газетам трепали? Да и как вы объясните, чем мы с вами тут занимались? Нет уж, следствие спокойно обойдется без вас… Где у вас участок – там?
Лиза машинально кивнула, и он зашагал по дороге, заплеванной кляксами от раздавленных ягод шелковицы, в ту сторону, где находились автостанция, почтамт, базар и прочие блага цивилизации. Лиза же, глядя ему в спину, боролась с отчаянным желанием кинуться следом, догнать и надавать по щекам. Может быть, он хотел как лучше, но это небрежное, напоследок брошенное – «чем мы с вами тут занимались»…
Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 69
